Вольная птица - Страница 34

Дасти поставила свою кружку.

— Я не знала, что заеду к вам, иначе захватила бы из города.

— Да вроде и праздновать-то нечего, — возразил он. — А как Коди оказался с тобой, — он бросил взгляд на пса, лежавшего у ее ног, — а Джек нет?

После еще одного глотка кофе Дасти поведала ему свою историю.

— Что-то не так, — пробормотал он, когда она закончила. — Что-то совсем не так. — Он поднялся, чтобы вновь наполнить кружки, и сел опять.

Он шумно подул на горячий напиток, поскреб заросшие щеки, пробежал пальцами по нечесаным волосам и сморщил лицо, размышляя. Дасти ждала. Поскольку ей некуда было идти, она могла позволить себе роскошь и подождать.

— Спорю, это были те мужики из Юты! — вдруг воскликнул он, так шлепнув ладонью по столешнице, что Коди подпрыгнул и побежал к двери. — Нет, ты не уйдешь отсюда, чтобы гонять моих кур, — остановил его Хэнк.

— Какие мужики из Юты?

— Те, что с балованным виски, — не вполне ясно пояснил Хэнк. — Я же говорил тебе о нем в прошлый раз. У меня от него было такое расстройство, что я забыл счет дням.

Он упоминал, припомнила она теперь, что-то там о плохом виски, но она торопилась на работу и, думая, что речь идет о какой-то пьянке, не стала его слушать.

— Ты думаешь, эти мужики как-то связаны с исчезновением отца? — попыталась уточнить Дасти.

Сердце заколотилось, но она постаралась сохранить спокойствие и не возлагать на его рассказ слишком больших надежд.

— Они спрашивали о нем, говорили, что они его друзья и хотят повидаться. Мне они показались не слишком-то дружелюбными, вроде как косили глазами и переминались с ноги на ногу, поэтому я сказал им только, что видел Джека, но не знаю, куда он поехал. — Хэнк рассеянно похлопал себя по карманам, потом замолчал, ища банку с жевательным табаком, а когда нашел, достал оттуда и взял в рот щепотку.

— Как они выглядели?

— Крупные, но размягченные, полнеющие, знаешь? Моложе Джека, лет сорока примерно. Двое темноволосых, один светленький. У одного из них большой страшный шрам на щеке. — Он пробежал рукой по правой стороне своего лица. — Очень противный мужик, бормотавший что-то о том, как он «поможет вспомнить мне». Я был чертовски рад, что со мной была старушка «Бетси». — Он махнул рукой в сторону висящего на стене старого ружья. — Светлый был у них за босса. Велел тому, со шрамом, заткнуться и вести себя прилично. Сказал, что у него хорошие новости для старика Джека и он жаждет поделиться с ним. Уже темнело, и он спросил, не буду ли я возражать, если они переночуют здесь. Они рады поделиться своим обедом со мной, у них с собой в морозильнике сочные бифштексы.

Хэнк замолчал и смочил горло остывающим кофе.

— К тому времени я не знал, что и подумать. Казалось, нельзя их прогонять, если они друзья Джека. Поэтому я сказал «да», думал, прощупаю их получше и потом решу, сказать им или нет, где Джек.

— Как их звали? — спросила Дасти, не в силах промолчать.

Хэнк поскреб в голове:

— Будь я проклят, если помню. Как я говорил, они угостили меня виски, и я совершенно отключился. На следующий день меня рвало, и я не мог подняться с постели. Когда мне полегчало, пришлось поехать в город, чтобы узнать, какой день.

— Ты сказал им, где отец?

— То же самое, что и тебе, — кивнул Хэнк. — Они говорили, что он напрасно теряет время на поиски золота. У них есть для него большие деньги в Моабе.

Дасти резко выпрямилась на своем стуле:

— В Моабе? Ты уверен, они говорили о Моабе?

— Как и в том, что я сижу здесь. Ты же была там, разве нет? Джек рассказывал мне, ты работала гидом и все такое, и я знал, что он собирался поехать туда. Поэтому, когда они упомянули Моаб, я решил, что с ними все в порядке.

— Когда они приезжали?

— Дай подумать. — Хэнк встал и прошлепал к календарю, висевшему над кроватью. — Я отмечаю проходящие дни, чтобы не поехать в город продавать золото в выходной день. — Он перекинул один листок, потом другой. — Где-то в эти дни. — Снял календарь со стены и принес на столик. — В последнюю неделю августа. Когда я наконец встал с постели, последним зачеркнутым днем было двадцать пятое, а когда я окреп и поехал в город, было уже двадцать девятое.

Деталь за деталью вырисовывалась определенная картина.

— Ты ходил к врачу?

— Я поступил лучше. Не нужен мне никакой доктор, который говорил бы мне, что делать в таких случаях.

— Что, если они отравили тебя и отрава все еще осталась в твоем организме?

— Когда меня наконец перестало рвать, уже ничего не осталось! — хихикнул Хэнк. — Я, может, и старый, но старый крепкий конь. Однако мне снились довольно странные сны. Я-то думал, что это лихорадка. Ты считаешь, та троица умыкнула Джека?

Дасти кивнула:

— Он знает все каньоны вокруг Моаба как свои пять пальцев, и они забрали его дневники.

— Почему же не забрали его грузовик? Это отличная машина.

— Джек на протяжении долгих лет колесил на этом грузовике по Моабу. Машину могли узнать. Им пришлось бы по крайней мере избавиться от приделанной к ней будки.

— А что там в Моабе?

— Развалины индейской культуры. Существует обширный черный рынок древних индейских изделий. Отцу нравилось находить их, но он всегда оставлял развалины в том виде, в каком находил их. Любой менее скрупулезный и более алчный мог бы сделать большие деньги, если бы знал, где искать.

— Так ты считаешь, они похитили его?

Дасти кивнула и встала с мрачным видом:

— Не могла даже подумать, что кто-то приедет в Аризону, чтобы похитить его, но именно это, по-видимому, и случилось. Отец ни за что не стал бы помогать добровольно грабителям могил. Он называл их «мародерами прошлого».