Вольная птица - Страница 10

Выйдя из душа, Дасти почувствовала себя неизмеримо лучше — с отмытым от косметики, машинного масла и следов слез лицом. Натянув на себя черный закрытый спортивный костюм, она улыбнулась, представив себе, как будет разочарован Мигель. Он, чего доброго, надеется, что она выйдет к нему в прозрачном неглиже.

— Явление красоты, — объявил он, поднимаясь с постели и поднося ей пиво, когда она распахнула дверь ванной комнаты. — И даже в рекордно короткое время.

— Ешь свою пиццу, — парировала Дасти, уверенная в том, что ее спортивный костюм выглядит не сексуальнее мешка.

— Присоединяйся ко мне, — предложил Мигель, подводя ее к подобию стола.

Она присела на дальний конец комода, чтобы и близко не подходить к постели. Мягкий свет лампы создавал слишком интимную на ее вкус атмосферу. Она прибавила света в лампе.

— Попробуй. — Он принес пиццу и салфетки, пока она расчистила место на комоде. — Ты играешь на гитаре? — Он показал на инструмент ломтем пиццы, который подавал ей.

— Немного. Она помогает во время ночных экскурсий. Удивительно, как люди разучились обходиться без телевизора. — Она откусила кусочек пиццы. Мигель смотрел, как ниточка сыра растягивается от куска пиццы до ее губ. — Вкусно, — признала она и потянулась за пивом. Мигель улыбнулся. — Горячо, но вкусно.

— Что там за семейка? — спросил Мигель через пару минут, указывая на фотографии.

— «Такие правильные», — хохотнула она. Мигель удивленно приподнял одну бровь. — Так их называет отец. Это вторая семья моей матери. Ее мужа зовут Фред Райт. Он страховой агент из Нью-Джерси. — Она наморщила нос, показывая свое отвращение.

— Твой отчим.

Дасти выразительно покачала головой:

— Муж моей матери. — Она взяла еще один кусок пиццы, потом заколебалась. — Ты не против?

— Там еще много, ешь-ешь. — Он взял другую фотографию. — Но ты очень любишь своего отца?

— Да. — Она улыбнулась. Ей не хотелось сейчас думать об отце.

— А где он живет?

— Там, куда зовет его душа. — Она заморгала и поспешно откусила кусочек пиццы, хотя не проглотила еще и первого. Ну чего он не заткнется? Жевал бы свою пиццу.

— Совсем не похож на этого страхового агента из Нью-Джерси, — заметил Мигель.

Дасти рассмеялась:

— Ты прав. Единением с природой Фред считает поездку на забитый толпами пляж.

— А твой отец?

— Рюкзак на спину — и подальше от изводящей его толпы.

— В Нью-Джерси?

— По мнению отца, к востоку от Миссисипи природы нет.

— А ты живешь с матерью или отцом?

— Это что, допрос?

— Знаешь, я прожил в Пайнкрике всю жизнь, не считая четырех лет в колледже в Туксоне. Ты меня просто пленяешь.

— Ты хочешь выслушать историю моей жизни... — Дасти взглянула на будильник, — в час ночи? — Она собрала салфетки и закрыла коробку с пиццей в знак прощания.

— Я «сова» и не засыпаю без сказки.

— Даже и не мечтай заснуть в моей постели.

— Может, вместе?

— Ни за что.

Он ухмыльнулся, и Дасти невольно улыбнулась в ответ. Его добродушие было заразительным, и она не могла не признать, что он не очень-то наседал на нее. Она ожидала, что он начнет лапать ее, как только они окажутся в доме.

— Итак, жили-были... — подсказал Мигель, намекая, что не уйдет, не услышав ее истории.

Дасти вздохнула:

— Мне понадобится еще одно пиво, если уж ты ждешь от меня настоящей исповеди.

— Никогда не дозовешься эту официантку! — Мигель огляделся с притворным раздражением.

— Ага, — в тон ему отозвалась Дасти, — обслуживание в этой забегаловке никуда не годится. Работаешь всю ночь, приходишь домой и еще обслуживай себя сама, а тут ноги болят...

Мигель отправился на кухню. Дасти заняла его место на постели, а ему, когда он вернулся с пивом, указала на свое место на комоде. Проигнорировав ее, он тоже уселся на постель.

Дасти подтянула под себя ноги, но он положил их себе на колени.

— Моя плата за историю твоей жизни — массаж ног.

Он стянул с нее один носок. Дасти замерла. Но тревога улетучилась, когда его руки нащупали на подошве ключевые точки, от нажима на которые расслабилось все ее тело.

— Жила-была маленькая девочка, и звали ее Дасти Роуз... — начал он.

О чем могла она рассказать, поддавшись магии его массажа? Ей хотелось лишь закрыть глаза и ощущать чудесные прикосновения на уставших икрах, на коленках, на бедрах... При этой мысли она широко раскрыла глаза и подхватила предложенное им начало.

— Родителями Дасти были Джек и Бонни, которым не следовало бы никогда встречаться, не то что жениться и рожать ребенка. Но впервые вырвавшись из семьи, студентка из Нью-Джерси нашла романтичным сочетание Великого Каньона и формы лесничего Национального парка, которую носил Джек. А Джек питал слабость к голубоглазым блондинкам, и они поженились к концу летней практики Бонни. Чего она не знала, так это того, что и работа Джека тоже закончилась.

Дасти сделала паузу, пока Мигель нежно вращал ее ступню сначала в одну сторону, потом в другую. Ее щиколотка слегка потрескивала, освобождаясь от напряжения. Если он способен производить такое чудо с ее ступнями, что же он мог бы сделать со всем ее телом? Она приказала себе вернуться к рассказу.

— Отец был сезонным лесничим. Он умел делать все, к чему лежало его сердце, но не любил оставаться долго на одном месте. Мама же воспринимала брак как возможность рожать детей и жить в доме с белой изгородью. Через год появилась я.

У Дасти вырвался вздох наслаждения: Мигель перенес свое внимание на другую ступню.